КОНСТИТУЦИОННЫЙ СУД РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ
ОПРЕДЕЛЕНИЕ
от 19 мая 2009 г. N 575-О-О
ОБ ОТКАЗЕ В ПРИНЯТИИ К РАССМОТРЕНИЮ ЖАЛОБЫ
ГРАЖДАНИНА МОРОЗОВСКОГО ВЛАДИМИРА ЕВГЕНЬЕВИЧА НА НАРУШЕНИЕ
ЕГО КОНСТИТУЦИОННЫХ ПРАВ ЧАСТЬЮ ПЕРВОЙ СТАТЬИ 327
УГОЛОВНОГО КОДЕКСА РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ
Конституционный Суд Российской Федерации в составе Председателя В.Д. Зорькина, судей Н.С. Бондаря, Г.А. Гаджиева, Ю.М. Данилова, Л.М. Жарковой, Г.А. Жилина, С.М. Казанцева, С.Д. Князева, А.Л. Кононова, Л.О. Красавчиковой, С.П. Маврина, Н.В. Мельникова, Ю.Д. Рудкина, Н.В. Селезнева, А.Я. Сливы, В.Г. Стрекозова, О.С. Хохряковой, В.Г. Ярославцева,
заслушав в пленарном заседании заключение судьи Н.В. Мельникова, проводившего на основании статьи 41 Федерального конституционного закона "О Конституционном Суде Российской Федерации" предварительное изучение жалобы гражданина В.Е. Морозовского,
установил:
1. Гражданин В.Е. Морозовский в своей жалобе в Конституционный Суд Российской Федерации оспаривает конституционность части первой статьи 327 УК Российской Федерации, которая устанавливает ответственность за подделку удостоверения или иного официального документа, предоставляющего права или освобождающего от обязанностей, в целях его использования либо сбыта, а равно за изготовление в тех же целях или сбыт поддельных государственных наград Российской Федерации, РСФСР, СССР, штампов, печатей, бланков.
Как следует из представленных материалов, 22 марта 2003 года Преображенский районный суд города Москвы удовлетворил исковые требования В.Е. Морозовского о взыскании суммы долга по займу и о наложении ареста на недостроенный коттедж в качестве обеспечительной меры по иску. Поскольку впоследствии коттедж был исключен из описи арестованного имущества в связи с наличием у третьего лица договора подряда на его строительство (достройку), составленного в простой письменной форме, В.Е. Морозовский, считавший, что договор подряда подделан, обратился в УВД Восточного административного округа города Москвы с заявлением о возбуждении уголовного дела по признакам преступления, предусмотренного частью первой статьи 327 УК Российской Федерации, однако Постановлением от 31 августа 2004 года, признанным законным и обоснованным прокуратурой города Москвы и Генеральной прокуратурой Российской Федерации, в возбуждении дела было отказано из-за отсутствия состава преступления, а также поскольку указанный договор не относится к официальным документам.
Определением судьи Верховного Суда Российской Федерации от 29 июля 2008 года, оставленным без изменения решением Кассационной коллегии Верховного Суда Российской Федерации от 9 октября 2008 года, в принятии заявления В.Е. Морозовского об оспаривании статьи 327 УК Российской Федерации, как не подлежащего рассмотрению и разрешению в порядке гражданского судопроизводства, отказано.
По мнению заявителя, часть первая статьи 327 УК Российской Федерации, указывающая в качестве предмета преступления поддельные официальные документы, противоречит статьям 2, 17, 18 и 45 (часть 1) Конституции Российской Федерации, поскольку содержащаяся в ней неопределенность влечет ее произвольное толкование в правоприменительной практике и допускает отказ в признании документов, форма и содержание которых установлены Гражданским кодексом Российской Федерации, официальными.
2. По смыслу статей 55 (часть 3), 71 (пункт "о") и 76 Конституции Российской Федерации, ответственность за совершение преступлений и сопряженные с ними ограничения прав и свобод человека и гражданина могут быть установлены только федеральным законом.
Предусмотрев в части третьей статьи 327 "Подделка, изготовление или сбыт документов, государственных наград, штампов, печатей, бланков" УК Российской Федерации уголовную ответственность за использование заведомо подложных документов, федеральный законодатель - исходя из того, что данная норма направлена на обеспечение порядка управления (глава 32 УК Российской Федерации), в том числе в части, касающейся надлежащего оборота документов, а также учитывая их разнообразие, различное предназначение и множество порождаемых ими последствий, - разделил документы на официальные (часть первая данной статьи) и иные. Общим для всех предусмотренных названной статьей составов преступлений выступает то, что документ, предоставляющий те или иные права или освобождающий от обязанностей, является поддельным (квалифицирующий признак), причем, если документ не обладает данным свойством, он не может быть признан предметом преступления.
Тем самым законодатель наделил правоприменителя правом в каждом конкретном случае оценивать свойства документа и признавать его либо предоставляющим права (освобождающим от обязанностей), либо нет и в зависимости от этого привлекать или не привлекать к ответственности за использование документа как подложного. Поэтому само по себе то, что в Уголовном кодексе Российской Федерации не содержится определение понятия "документ", в том числе для целей его статьи 327, не может расцениваться как неопределенность уголовно-правового запрета и основание для произвольного применения данной статьи.
Кроме того, согласно действующему уголовному законодательству применение уголовного закона по аналогии не допускается (часть вторая статьи 3 УК Российской Федерации). В связи с этим не может быть принято во внимание утверждение заявителя о том, что часть первая статьи 327 УК Российской Федерации предполагает использование при ее применении термина "официальный документ" в том значении, которое ему придано в нормах иной отраслевой принадлежности (например, в содержащихся в статье 1259 ГК Российской Федерации определениях применительно к авторским и смежным правам, в статье 5 Федерального закона от 29 декабря 1994 года N 77-ФЗ "Об обязательном экземпляре документов" и др.).
Таким образом, сложившаяся правоприменительная практика наступление ответственности за подделку официальных документов связывает не с формой, а с содержанием соответствующего документа, а именно с тем, что документ предоставляет права или освобождает от обязанностей, т.е. с установлением юридически значимых фактов, имеющих непосредственное отношение к обстоятельствам конкретного дела. Следовательно, часть первая статьи 327 УК Российской Федерации не предполагает возможность необоснованного отказа в возбуждении уголовного дела либо произвольного привлечения к уголовной ответственности за совершение предусмотренного ею преступления.
Проверка же законности и обоснованности правоприменительных решений по делу заявителя, в том числе с точки зрения наличия оснований для отказа в возбуждении уголовного дела в связи с исключением недостроенного коттеджа из списка арестованного имущества, не входит в компетенцию Конституционного Суда Российской Федерации, равно как и поставленный заявителем вопрос о необходимости изменения степени формализации признаков того или иного преступления, а также о дополнении оспариваемой нормы определением понятия "официальный документ", - его разрешение требует внесения изменений и дополнений в уголовное законодательство, что не входит в компетенцию Конституционного Суда Российской Федерации, а является прерогативой федерального законодателя.
Исходя из изложенного и руководствуясь пунктом 2 части первой статьи 43 и частью первой статьи 79 Федерального конституционного закона "О Конституционном Суде Российской Федерации", Конституционный Суд Российской Федерации
определил:
1. Отказать в принятии к рассмотрению жалобы гражданина Морозовского Владимира Евгеньевича, поскольку она не отвечает требованиям Федерального конституционного закона "О Конституционном Суде Российской Федерации", в соответствии с которыми жалоба в Конституционный Суд Российской Федерации признается допустимой.
2. Определение Конституционного Суда Российской Федерации по данной жалобе окончательно и обжалованию не подлежит.
Председатель
Конституционного Суда
Российской Федерации
В.Д.ЗОРЬКИН
Судья-секретарь
Конституционного Суда
Российской Федерации
Ю.М.ДАНИЛОВ
