КОНСТИТУЦИОННЫЙ СУД РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ
ОПРЕДЕЛЕНИЕ
от 8 февраля 2011 г. N 192-О-О
ОБ ОТКАЗЕ В ПРИНЯТИИ К РАССМОТРЕНИЮ ЖАЛОБЫ
ФЕДЕРАЛЬНОЙ ПАЛАТЫ АДВОКАТОВ РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ
НА НАРУШЕНИЕ КОНСТИТУЦИОННЫХ ПРАВ И СВОБОД ПУНКТОМ 2
СТАТЬИ 35 ФЕДЕРАЛЬНОГО ЗАКОНА "ОБ АДВОКАТСКОЙ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ
И АДВОКАТУРЕ В РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ"
Конституционный Суд Российской Федерации в составе Председателя В.Д. Зорькина, судей К.В. Арановского, А.И. Бойцова, Н.С. Бондаря, Г.А. Гаджиева, Ю.М. Данилова, Л.М. Жарковой, Г.А. Жилина, С.М. Казанцева, М.И. Клеандрова, С.Д. Князева, А.Н. Кокотова, Л.О. Красавчиковой, С.П. Маврина, Н.В. Мельникова, Ю.Д. Рудкина, Н.В. Селезнева, О.С. Хохряковой, В.Г. Ярославцева,
заслушав в пленарном заседании заключение судьи К.В. Арановского, проводившего на основании статьи 41 Федерального конституционного закона "О Конституционном Суде Российской Федерации" предварительное изучение жалобы Федеральной палаты адвокатов Российской Федерации,
установил:
1. Федеральная палата адвокатов Российской Федерации в своей жалобе в Конституционный Суд Российской Федерации оспаривает конституционность пункта 2 статьи 35 Федерального закона от 31 мая 2002 года N 63-ФЗ "Об адвокатской деятельности и адвокатуре в Российской Федерации", согласно которому Федеральная палата адвокатов как орган адвокатского самоуправления в Российской Федерации создается в целях представительства и защиты интересов адвокатов в органах государственной власти, органах местного самоуправления, координации деятельности адвокатских палат, обеспечения высокого уровня оказываемой адвокатами юридической помощи; Федеральная палата адвокатов является организацией, уполномоченной на представление интересов адвокатов и адвокатских палат субъектов Российской Федерации в отношениях с федеральными органами государственной власти при решении вопросов, затрагивающих интересы адвокатского сообщества, в том числе вопросов, связанных с выделением средств федерального бюджета на оплату труда адвокатов, участвующих в уголовном судопроизводстве в качестве защитников по назначению органов дознания, органов предварительного следствия или суда.
По мнению заявителя, оспариваемые законоположения в смысле, придаваемом им правоприменительной практикой, нарушают права адвокатов, гарантированные статьями 30 (часть 1) и 46 (часть 1) Конституции Российской Федерации, поскольку лишают Федеральную палату адвокатов Российской Федерации права представлять их интересы в суде.
Как следует из жалобы и приложенных к ней материалов, Федеральная палата адвокатов Российской Федерации обратилась от имени адвокатов Российской Федерации в Верховный Суд Российской Федерации с заявлением о признании недействующими пунктов 1 и 3 Постановления Правительства Российской Федерации от 4 июля 2003 года N 400 (в редакции Постановления Правительства Российской Федерации от 28 сентября 2007 года N 625) "О размере оплаты труда адвоката, участвующего в качестве защитника в уголовном судопроизводстве по назначению органов дознания, органов предварительного следствия или суда". Определением от 9 сентября 2008 года судья Верховного Суда Российской Федерации в принятии заявления отказал со ссылкой на то, что в соответствии с частью второй статьи 4 и частью первой статьи 46 ГПК Российской Федерации организация вправе обратиться в суд в защиту прав, свобод и законных интересов другого лица или неопределенного круга лиц в случаях, предусмотренных данным Кодексом, другими федеральными законами, которыми такое право Федеральной палаты адвокатов Российской Федерации не предусмотрено. Кассационная коллегия Верховного Суда Российской Федерации оставила это определение без изменения. В передаче надзорной жалобы в Президиум Верховного Суда Российской Федерации заявителю также отказано.
2. Согласно статье 30 (часть 1) Конституции Российской Федерации каждый имеет право на объединение, в том числе для защиты своих интересов, а статьей 46 (часть 1) Конституции Российской Федерации каждому гарантируется судебная защита его прав и свобод. Названные конституционные положения не исключают в случаях, предусмотренных законом, возможность защиты интересов лиц посредством обращения в суд образуемых ими объединений, но при этом не обязывают федерального законодателя предоставлять любому объединению право обращения в суд в защиту интересов его участников, а равно право их процессуального представительства. Отсутствие у того или иного объединения таких процессуальных прав не умаляет право каждого обратиться в суд самостоятельно.
В соответствии с диспозитивным началом, выражающим цели правосудия по гражданским делам, и прежде всего конституционную цель защиты прав и свобод человека и гражданина (Постановление Конституционного Суда Российской Федерации от 14 февраля 2002 года N 4-П), часть первая статьи 4 ГПК Российской Федерации предусматривает, что суд возбуждает гражданское дело по заявлению лица, обратившегося за защитой своих прав, свобод и законных интересов. Согласно части второй той же статьи гражданское дело может быть возбуждено по заявлению лица, выступающего от своего имени в защиту прав, свобод и законных интересов другого лица, неопределенного круга лиц в случаях, предусмотренных данным Кодексом, другими федеральными законами. Обращение в суд, в том числе организаций, в защиту прав, свобод и законных интересов неопределенного круга лиц также допускается, согласно части первой статьи 46 ГПК Российской Федерации, в случаях, предусмотренных законом. Процессуальное же представительство конкретных лиц допускается по правилам, установленным главой 5 ГПК Российской Федерации.
Закон не относит Федеральную палату адвокатов Российской Федерации к объединениям, имеющим право обращения в суд в интересах неопределенного круга лиц, а равно к законным представителям адвокатов в гражданских делах. Оспариваемые в ее жалобе законоположения определяют представительство и защиту интересов адвокатов, в том числе в государственных органах, как общую цель палаты, не предопределяя содержание предмета деятельности и объем ее прав для достижения этой цели.
Право же организации, считающей, что принятым и опубликованным в установленном порядке нормативным правовым актом органа публичной власти нарушаются ее права и свободы, гарантированные Конституцией Российской Федерации, законами и другими нормативными правовыми актами, обратиться в суд с заявлением о признании такого акта противоречащим закону полностью или в части, а также правила производства по делам этой категории предусмотрены положениями главы 24 ГПК Российской Федерации, в том числе частью первой статьи 251.
Таким образом, оспариваемые законоположения - исходя из их места в системе действующего правового регулирования - не содержат неопределенности в точки зрения их соответствия Конституции Российской Федерации и не могут рассматриваться как нарушающие конституционные права адвокатов Российской Федерации. Проверка же законности и обоснованности вынесенных Верховным Судом Российской Федерации постановлений не входит в компетенцию Конституционного Суда Российской Федерации, как она определена статьей 125 Конституции Российской Федерации и статьей 3 Федерального конституционного закона "О Конституционном Суде Российской Федерации".
Исходя из изложенного и руководствуясь пунктом 2 части первой статьи 43 и частью первой статьи 79 Федерального конституционного закона "О Конституционном Суде Российской Федерации", Конституционный Суд Российской Федерации
определил:
1. Отказать в принятии к рассмотрению жалобы Федеральной палаты адвокатов Российской Федерации, поскольку она не отвечает требованиям Федерального конституционного закона "О Конституционном Суде Российской Федерации", в соответствии с которыми жалоба в Конституционный Суд Российской Федерации признается допустимой.
2. Определение Конституционного Суда Российской Федерации по данной жалобе окончательно и обжалованию не подлежит.
Председатель
Конституционного Суда
Российской Федерации
В.Д.ЗОРЬКИН
МНЕНИЕ
СУДЬИ КОНСТИТУЦИОННОГО СУДА РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ
К.В. АРАНОВСКОГО
Определением от 8 февраля 2011 года N 192-О-О Конституционный Суд Российской Федерации отказал в принятии к рассмотрению жалобы Федеральной палаты адвокатов Российской Федерации (далее - Палата) на нарушение конституционных прав и свобод пунктом 2 статьи 35 Федерального закона "Об адвокатской деятельности и адвокатуре в Российской Федерации", поскольку жалобы не отвечает условиям допустимости обращения.
Соглашаясь с основаниями и выводами Определения, полагаю правильным высказать по ним нижеследующее мнение.
1. Заявитель оспорил конституционность законоположений, предусматривающих, в частности, создание Палаты в целях представительства и защиты интересов адвокатов в органах государственной власти и определяющих ее как организацию, уполномоченную на представление интересов адвокатов и адвокатских палат субъектов Российской Федерации в отношениях с федеральными органами государственной власти при решении вопросов, затрагивающих интересы адвокатского сообщества.
Из жалобы следует, что Верховный Суд Российской Федерации отказал Палате в рассмотрении заявления о признании недействующими пунктов 1 и 3 Постановления Правительства Российской Федерации от 4 июля 2003 года N 400 "О размере оплаты труда адвоката, участвующего в качестве защитника в уголовном судопроизводстве по назначению органов дознания, органов предварительного следствия или суда".
Судя по буквальному смыслу жалобы, Палата полагает, что она вправе участвовать в судопроизводстве как представитель адвокатов, поскольку создается с целью представительства и защиты интересов адвокатов и уполномочена на представление их интересов в органах государственной власти, к числу которых относятся суды.
2. Между тем процессуальное представительство является институтом гражданского, в частности, судопроизводства, а глава 5 ГПК РФ регулирует связанные с ним правоотношения.
Процессуальное представительство в любом случае невозможно вне правоотношения с участием индивидуально определенных субъектов - представителя и представляемого. Представитель действует в суде от имени представляемого с тем, что это имя, само представляемое лицо, формально определено. Представительство же категории субъектов, не установленных поименно, возможно, например, в политических отношениях (народное, парламентское представительство), встречается в управленческих процедурах (кроме юрисдикционных), распространено в иных формах гражданского общения, в том числе с участием институтов публичной власти. Такое представительство, в отличие от процессуального, оформляется иным, чем в судопроизводстве, образом, например актом избрания или назначения, либо вообще свободно от установленных форм. В нем не обязательна точная определенность не только в субъектном составе представляемых, но и в содержании их прав, обязанностей. Отличаются законные и фактические основания, правовые последствия представительства разных видов.
Словесное сходство процессуального представительства с терминами, применяемыми в оспариваемых законоположениях, не выражает их тождества или отношений частного к общему. Этого сходства недостаточно даже для формального предположения о праве Палаты на процессуальное представительство. Положение абзаца первого пункта 2 статьи 35 Федерального закона "Об адвокатской деятельности и адвокатуре в Российской Федерации" буквально определяет представительство и защиту интересов адвокатов как цель создания, но не как право Палаты. Предусматривая эту цель, оно, как и статья 20 Устава Палаты, не предрешает пределов, состава и содержания конкретных прав, обеспечивающих ее достижение. Так, Устав предусматривает взаимодействие Палаты с органами законодательной, исполнительной власти, Министерством юстиции, ее участие в экспертизе проектов федеральных законов, относящихся к адвокатской деятельности, и внесение предложений по совершенствованию нормативных актов, защиту законных интересов, чести и достоинства, социальных и профессиональных прав адвокатов, представление интересов адвокатов и членов Палаты в отношениях с Правительством Российской Федерации по вопросам определения размера вознаграждения адвокатов, участвующих в уголовном судопроизводстве по назначению и оказывающих бесплатную юридическую помощь гражданам (статьи 21 Устава).
В отличие от первого, второй абзац пункта 2 статьи 35 названного Федерального закона устанавливает не общую цель, а именно право Палаты. Но этой нормой Палата "уполномочена" не на "представительство", а на "представление" интересов адвокатов.
Несмотря на общность исходного глагола "представлять", понятия "представительство" и "представление" производны от разных его смыслов. Представительство осуществляется от имени субъектов (граждан, организаций, государства, муниципальных образований и проч.), тогда как представление допускает и подразумевает, главным образом, такую деятельность, осуществляя которую субъект представляет объекты. Понятие представления не исключает, но и не означает с необходимостью действий одного субъекта, совершаемых от имени и вместо других субъектов. Не в порядке представительства, но в порядке представления представляют доказательства, проекты и прочее подобное. Даже если осуществляется представление субъекта, он по смыслу понятия "представление" семантически поставлен, подобно объектам, в условно пассивное положение. Представленный (в порядке представления) субъект отличается от представляемого (в порядке представительства) по признаку активного интереса, который непременно подразумевается в представительстве и определяет содержание действий представителя. Представление же подразумевает, в частности, предъявление, презентацию чего-либо или кого-либо, чтобы вызвать интерес адресата, расположить его к решению по поводу представленного. Так, на выборах при выдвижении кандидата представляют избирателям, принимающим решение в пользу или против него, обладателя "пассивного" избирательного права; впоследствии же избранное лицо в порядке представительства действует условно от имени обладателей активного избирательного права.
Таким образом, лексика русского (официального государственного) языка в буквальном смысле слов и выражений, изложенных в оспариваемых законоположениях, семантически исключает такое их истолкование, из которого бы следовало право Палаты осуществлять процессуальное представительство адвокатов в суде. Надо полагать, что при сохранении основных начал российского судопроизводства и адвокатуры законодательное решение, учреждающее такую форму защиты интересов и прав адвокатов, едва ли возможно по сугубо техническим причинам.
3. Кроме представительства, гражданское процессуальное законодательство допускает возбуждение в суде гражданского дела по заявлению лица, выступающего от своего имени, но в защиту прав, свобод и законных интересов других, нуждающихся в этом, лиц либо неопределенного их круга. Не исключено, что Палата имела в виду такое именно обращение, а не собственно процессуальное представительство, поскольку, судя по ее заявлению в Верховный Суд Российской Федерации, она обратилась в защиту интересов адвокатов, образующих категорию граждан, объединяемых профессией и в этом смысле составляющих неопределенный круг лиц. Между тем согласно части четвертой ГПК РФ, возбуждение гражданского дела по таким заявлениям возможно лишь "в случаях, предусмотренных настоящим Кодексом, другими федеральными законами". В отношении Палаты, однако, ни ГПК РФ, ни оспариваемые, ни иные положения Федерального закона "Об адвокатской деятельности и адвокатуре в Российской Федерации" не предусматривают права на такое обращение, что само по себе не выходит за рамки законодательного усмотрения и не дает оснований для вывода о нарушении конституционных прав адвокатов на объединение и на судебную защиту.
4. В то же время адвокатура представляет собой профессиональное сообщество и основана, согласно пунктам 1 и 2 статьи 3 Федерального закона "Об адвокатской деятельности и адвокатуре в Российской Федерации", на началах самоуправления, органом которого является Палата (часть 2 статьи 35). Будучи профессиональным объединением граждан, адвокатура вправе защищать свои корпоративные интересы, действуя в порядке корпоративности и самоуправления через свои органы. Палата же, определяемая законом как орган адвокатского самоуправления, не только обязана действовать этом качестве, но и не может, по сути, иметь иных законных интересов, чем интересы адвокатуры.
Права и обязанности сообщества адвокатов, корпоративно осуществляемые в том числе Палатой как органом адвокатского самоуправления, особенно при выполнении публично значимых функций адвокатуры, образуют материально-правовую основу процессуальной правоспособности Палаты. Именно на представление определенных интересов адвокатов Палата как организация уполномочена законом, что означает их отнесение к предмету ее прав. Разумеется, в соответствии с диспозитивными началами гражданского судопроизводства, оставляющими, как правило, на усмотрение самого лица решение об обращении в суд за защитой своих прав, Палата вправе обратиться в суд в защиту лишь тех общих для адвокатуры интересов и прав публично-правового значения, на представление которых она уполномочена. В их осуществлении адвокаты связаны условиями обязательного членства, что обязывает их независимо от собственного усмотрения к выполнению публично значимых функций. Выполнение адвокатурой таких функций следует, в частности, из Постановления Конституционного Суда Российской Федерации от 23 декабря 1999 года N 18-П, из его определений от 21 декабря 2000 года N 282-О, от 15 января 2009 года N 462-О-О, от 1 июня 2010 года N 782-О-О и состоит в том числе в обеспечении права на квалифицированную юридическую помощь и других конституционных прав граждан.
По смыслу положений абзаца второго пункта 2 статьи 35 Федерального закона "Об адвокатской деятельности и адвокатуре в Российской Федерации" вопросы, связанные с выделением средств федерального бюджета на оплату труда адвокатов, участвующих в уголовном судопроизводстве по назначению, входят в состав корпоративных интересов адвокатского сообщества, имеющих публичное значение. Это дает Палате как органу адвокатского самоуправления основание к обращению в суд оспариванием нормативных правовых актов, затрагивающих или способных затронуть соответствующие интересы сообщества адвокатов.
Ввиду изложенного на заявление Палаты о признании недействующим нормативного правового акта, затрагивающего права, свободы и законные интересы профессионального сообщества адвокатов, распространяются процессуальные нормы о праве на обращение в суд в своем интересе, включая положения пункта 2 части первой статьи 27 ГПК Российской Федерации, из которых следует, в частности, что Верховный Суд Российской Федерации как суд первой инстанции рассматривает гражданские дела об оспаривании нормативных правовых актов Правительства Российской Федерации, затрагивающих права, свободы и законные интересы организаций. Как установлено Определением Конституционного Суда Российской Федерации от 8 июня 2004 года N 238-О, "пункт 1 статьи 134 ГПК Российской Федерации в системной связи с частью статьи 246 и частью первой статьи 251 данного Кодекса не предполагает отказ суда в принятии заявления о признании принятого и опубликованного в установленном порядке нормативного правового акта органа государственной власти противоречащим закону в случае, если заявитель считает, что этим актом нарушаются его права и свободы, гарантированные Конституцией Российской Федерации, законами и другими нормативными правовыми актам".
Судья
Конституционного Суда
Российской Федерации
К.В.АРАНОВСКИЙ
МНЕНИЕ
СУДЬИ КОНСТИТУЦИОННОГО СУДА РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ
В.Г. ЯРОСЛАВЦЕВА
В Конституционный Суд Российской Федерации обратилась Федеральная палата адвокатов Российской Федерации с жалобой на нарушение конституционных прав адвокатов положениями пункта 2 статьи 35 Федерального закона от 31 мая 2002 года N 63-ФЗ "Об адвокатской деятельности и адвокатуре в Российской Федерации".
По мнению заявителя, указанное законоположение противоречит статьям 30 (часть 1) и 46 (часть 1) Конституции Российской Федерации, поскольку по смыслу, придаваемому ему правоприменительной практикой, оно лишает Федеральную палату адвокатов Российской Федерации права представлять интересы адвокатов в суде.
Как следует из жалобы и приложенных к ней материалов, судья Верховного Суда Российской Федерации отказал Палате в принятии заявления о признании недействующими пунктов 1 и 3 Постановления Правительства Российской Федерации от 4 июля 2003 года N 400 (в редакции от 28 сентября 2007 года) "О размере оплаты труда адвоката, участвующего в качестве защитника в уголовном судопроизводстве по назначению органов дознания, органов предварительного следствия или суда". В определении от 9 сентября 2008 года судья указал, что согласно части второй статьи 4 и части первой статьи 46 ГПК Российской Федерации организация вправе обратиться в суд в защиту прав, свобод и законных интересов другого лица или неопределенного круга лиц в случаях, предусмотренных названным Кодексом, другими федеральными законами, которые такого права Палаты не предусматривают. Коллегия Верховного Суда Российской Федерации оставила это определение без изменения; в передаче надзорной жалобы в Президиум Верховного Суда Российской Федерации заявителю было отказано.
Определением Конституционного Суда Российской Федерации от 8 февраля 2011 года было отказано в принятии к рассмотрению жалобы Федеральной палаты адвокатов Российской Федерации, как не отвечающей требованиям допустимости.
Полагаю, что указанное Определение Конституционного Суда Российской Федерации было вынесено с нарушением требований Федерального конституционного закона "О Конституционном Суде Российской Федерации", определяющих основания допустимости принятия жалобы к рассмотрению, по следующим основаниям.
1. Согласно части 1 статьи 30 и части 1 статьи 46 Конституции Российской Федерации каждый имеет право на объединение для защиты своих конституционных прав.
Как установил Конституционный Суд Российской Федерации в Постановлении от 24 октября 1996 года N 17-П, согласно части первой статьи 96 Федерального конституционного закона "О Конституционном Суде Российской Федерации" объединение граждан имеет право на обращение с жалобой на нарушение конституционных прав и свобод, когда его деятельность связана с реализацией конституционных прав граждан, являющихся его членами (участниками, учредителями).
Осуществляя общие для профессионального объединения адвокатов права и интересы, адвокатура и органы адвокатского самоуправления выполняют публично значимые функции (Постановление Конституционного суда Российской Федерации от 23 декабря 1999 года N 18-П, определения Конституционного Суда Российской Федерации от 21 декабря 2000 года N 282-О, от 15 января 2009 года N 462-О-О, от 1 июня 2010 года N 782-О-О и т.д.), такие как обеспечение прав граждан на получение квалифицированной юридической помощи и других конституционных прав, предусмотренных, в частности, статьями 48 - 54 Конституции Российской Федерации.
2. Федеральная палата адвокатов Российской Федерации является общероссийской негосударственной некоммерческой организацией, объединяющей адвокатские палаты субъектов Российской Федерации на основе обязательного членства (пункт 1 статьи 35 Федерального закона "Об адвокатской деятельности и адвокатуре в Российской Федерации").
Федеральная палата адвокатов как орган адвокатского самоуправления в Российской Федерации создается в целях представительства и защиты интересов адвокатов в органах государственной власти, органах местного самоуправления, координации деятельности адвокатских палат, обеспечения высокого уровня оказываемой адвокатами юридической помощи.
Федеральная палата адвокатов является организацией, уполномоченной на представление интересов адвокатов и адвокатских палат субъектов Российской Федерации в отношениях с федеральными органами государственной власти при решении вопросов, затрагивающих интересы адвокатского сообщества, в том числе вопросов, связанных с выделением средств федерального бюджета на оплату труда адвокатов, участвующих в уголовном судопроизводства в качестве защитников по назначению органов дознания, органов предварительного следствия или суда (пункт 2 статьи 35 названного Федерального закона).
При этом следует отметить, что Палата действует не только на основании закона, но и Устава, принимаемого Всероссийским съездом адвокатов (пункт 5 статьи 35 Федерального закона). Так, согласно статье 21 Устава предметом деятельности Палаты является защита законных интересов, чести и достоинства адвокатов, их социальных и профессиональных прав. Для выполнения уставных целей и задач своей деятельности (глава 3 Устава) Палата вправе быть истцом и ответчиком в суде, арбитражном и третейском судах, заявителем в Конституционном Суде Российской Федерации в порядке, определенном законодательством Российской Федерации (статья 14 Устава). Из этого вытекает, что закон определил не только уставные цели, но и предмет деятельности палаты.
Следовательно, согласно указанным положениям Федерального закона "Об адвокатской деятельности и адвокатуре в Российской Федерации" и Устава Палата наделена правом обращения в суд как орган государственной власти (статья 10 Конституции Российской Федерации) в целях защиты законных интересов адвокатов и их профессиональных прав, и по своей правовой сути эти положения устанавливают специальную правоспособность палаты как необходимое условие надлежащей реализации ею публичных функций. Более того, права и обязанности адвокатов, корпоративно осуществляемые при выполнении адвокатурой публично значимых функций, предполагают процессуальную правоспособность Палаты как органа адвокатского самоуправления при обращении за судебной защитой прав сообщества адвокатов с заявлением об оспаривании нормативных правовых актов, что предусмотрено частью первой статьи 3 и частью первой статьи 4, статьей 46 ГПК Российской Федерации.
Из этого следует, что на заявление Палаты о признании недействующим нормативного правового акта, затрагивающего права, свободы и законные интересы профессионального общества адвокатов, распространяются процессуальные нормы о праве организации на обращение в суд в своем интересе, включая положения пункта 2 части первой статьи 27 ГПК Российской Федерации, следуя которым Верховный Суд Российской Федерации как суд первой инстанции рассматривает гражданские дела об оспаривании нормативных правовых актов Правительства Российской Федерации, затрагивающих права, свободы и законные интересы организаций.
Иное истолкование Федерального закона "Об адвокатской деятельности и адвокатуре в Российской Федерации" в системе действующего правового регулирования ограничивало бы как реализацию публичных функций адвокатуры, так и конституционное право сообщества адвокатов на объединение для защиты своих интересов и связанных с ним принципов корпоративности и самоуправления адвокатуры, а также право объединения адвокатов на судебную защиту.
Таким образом, оспариваемые законоположения по смыслу, придаваемому им правоприменительной практикой, содержат неопределенность и могут рассматриваться как нарушающие конституционные права адвокатов Российской Федерации.
Судья
Конституционного Суда
Российской Федерации
В.Г.ЯРОСЛАВЦЕВ
+7 (812) 309-95-68 - для жителей Санкт-Петербурга и Ленинградской области