КОНСТИТУЦИОННЫЙ СУД РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ
ОПРЕДЕЛЕНИЕ
от 21 декабря 2011 г. N 1775-О-О
ПО ЖАЛОБЕ
УПОЛНОМОЧЕННОГО ПО ПРАВАМ ЧЕЛОВЕКА В РОССИЙСКОЙ
ФЕДЕРАЦИИ НА НАРУШЕНИЕ КОНСТИТУЦИОННЫХ ПРАВ ГРАЖДАНИНА
ШОРОРА АЛЕКСАНДРА ОЛЕГОВИЧА ПУНКТОМ 4 ЧАСТИ ПЕРВОЙ СТАТЬИ
24 И ЧАСТЬЮ ПЯТОЙ СТАТЬИ 213 УГОЛОВНО-ПРОЦЕССУАЛЬНОГО
КОДЕКСА РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ
Конституционный Суд Российской Федерации в составе Председателя В.Д. Зорькина, судей К.В. Арановского, А.И. Бойцова, Н.С. Бондаря, Г.А. Гаджиева, Ю.М. Данилова, Л.М. Жарковой, Г.А. Жилина, С.М. Казанцева, М.И. Клеандрова, С.Д. Князева, А.Н. Кокотова, Л.О. Красавчиковой, Н.В. Мельникова, Ю.Д. Рудкина, В.Г. Ярославцева,
рассмотрев вопрос о возможности принятия жалобы Уполномоченного по правам человека в Российской Федерации к рассмотрению в заседании Конституционного Суда Российской Федерации,
установил:
1. В своей жалобе в Конституционный Суд Российской Федерации на нарушение конституционных прав гражданина А.О. Шорора Уполномоченный по правам человека в Российской Федерации оспаривает конституционность пункта 4 части первой статьи 24 и части пятой статьи 213 УПК Российской Федерации.
Как следует из представленных материалов, приговором Краснодарского краевого суда от 21 августа 2007 года, постановленным на основании вердикта коллегии присяжных заседателей и оставленным без изменения определением Судебной коллегии по уголовным делам Верховного Суда Российской Федерации от 19 августа 2008 года, А.О. Шорор признан виновным в совершении преступления, предусмотренного частью третьей статьи 33 и пунктами "ж", "з" части второй статьи 105 УК Российской Федерации, а именно в организации убийства, совершенного группой лиц по предварительному сговору из корыстных побуждений, и осужден к лишению свободы на срок 14 лет с отбыванием наказания в исправительной колонии строгого режима. В ходе предварительного расследования в отношении граждан К., М. и Т. - предполагаемых пособника и исполнителей преступления уголовное преследование было прекращено на основании пункта 4 части первой статьи 24 и части пятой статьи 213 УПК Российской Федерации в связи с их смертью. Однако сведения об этих лицах, явившихся пособником и исполнителями убийства, за организацию которого осужден А.О. Шорор, в приговоре не приведены.
По мнению Уполномоченного по правам человека в Российской Федерации, оспариваемые нормы противоречат статьям 46 (часть 1) и 49 (часть 1) Конституции Российской Федерации, поскольку препятствуют судебной защите от вменения признака соучастия как элемента уголовного обвинения в случае прекращения уголовного преследования в отношении соучастника в связи с его смертью.
2. Из статьи 54 (часть 2) Конституции Российской Федерации, конкретизирующей общепризнанный правовой принцип nullum crimen, nulla poena sine lege (нет преступления, нет наказания без указания на то в законе), во взаимосвязи с ее статьей 49, закрепляющей принцип презумпции невиновности, следует, что подозрение или обвинение в совершении преступления могут основываться лишь на положениях уголовного закона, определяющего преступность деяния, его наказуемость и иные уголовно-правовые последствия, закрепляющего все признаки состава преступления, наличие которых в деянии, будучи единственным основанием уголовной ответственности, должно устанавливаться только в надлежащем, обязательном для суда, прокурора, следователя, дознавателя и иных участников уголовного судопроизводства процессуальном порядке (Постановление Конституционного Суда Российской Федерации от 14 июля 2011 года N 16-П).
Согласно Уголовному кодексу Российской Федерации, лицо подлежит уголовной ответственности лишь за те общественно опасные действия (бездействие) и наступившие общественно опасные последствия, в отношении которых установлена его вина (часть первая статьи 5), в том числе применительно к соучастию в преступлении, которым признается умышленное совместное участие двух или более лиц в совершении умышленного преступления (часть первая статьи 32); соучастниками же преступления наряду с исполнителем признаются организатор, подстрекатель и пособник (статья 33), а их ответственность определяется характером и степенью фактического участия каждого из них в совершении преступления (статья 34).
Следовательно, если противоправность того или иного деяния или его совершение конкретным лицом, в том числе в соучастии, не установлены и не доказаны в соответствующих уголовно-процессуальных процедурах, все сомнения должны толковаться в пользу данного лица, которое в этом случае не подлежит уголовной ответственности, а его деяние не может быть квалифицировано как совершенное в соучастии.
Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации предусматривает, что уголовное дело не может быть возбуждено, а возбужденное уголовное дело подлежит прекращению в связи со смертью подозреваемого или обвиняемого, за исключением случаев, когда производство по уголовному делу необходимо для реабилитации умершего (пункт 4 части первой статьи 24); при этом если основания прекращения уголовного преследования относятся не ко всем подозреваемым или обвиняемым по уголовному делу, то следователь в соответствии со статьей 27 данного Кодекса выносит постановление о прекращении уголовного преследования в отношении конкретного лица, а производство по уголовному делу продолжается (часть пятая статьи 213).
Приведенные законоположения не определяют материально-правовые основания уголовного преследования за совершение преступления в соучастии или его прекращения. Не содержат они и каких-либо исключений, касающихся основания уголовной ответственности (статья 8 УК Российской Федерации), или же отступлений от правил установления обстоятельств, подлежащих доказыванию, собирания, проверки и оценки доказательств (статьи 73, 85 - 88 УПК Российской Федерации).
Оспариваемые нормы не освобождают органы предварительного расследования и суд от обязанности обеспечить лицу, в отношении которого осуществляется уголовное преследование, вытекающую из статьи 46 Конституции Российской Федерации возможность реализации его процессуальных прав в соответствующих судебных процедурах, исправления ошибок, допущенных на всех стадиях уголовного процесса. Не препятствуют они и осуществлению права обвиняемого на защиту от обвинения, включая обвинение в совершении преступления в соучастии с иными лицами, которые не были привлечены к участию в судебном разбирательстве, поскольку уголовное преследование в отношении них было прекращено в ходе предварительного расследования в связи с их смертью. Суд же обязан, рассмотрев уголовное дело по существу и оценив все собранные доказательства и доводы сторон, вынести законное, обоснованное и мотивированное решение.
Таким образом, пункт 4 части первой статьи 24 и часть пятая статьи 213 УПК Российской Федерации конституционные права А.О. Шорора, на защиту которых направлена жалоба Уполномоченного по правам человека в Российской Федерации, не нарушают.
Исходя из изложенного и руководствуясь статьей 36, пунктом 2 части первой статьи 43, частью четвертой статьи 71 и частью первой статьи 79 Федерального конституционного закона "О Конституционном Суде Российской Федерации", Конституционный Суд Российской Федерации
определил:
1. Признать жалобу Уполномоченного по правам человека в Российской Федерации не подлежащей дальнейшему рассмотрению в заседании Конституционного Суда Российской Федерации, поскольку для разрешения поставленного в ней вопроса не требуется вынесение предусмотренного статьей 71 Федерального конституционного закона "О Конституционном Суде Российской Федерации" итогового решения в виде постановления.
2. Определение Конституционного Суда Российской Федерации по данной жалобе окончательно и обжалованию не подлежит.
Председатель
Конституционного Суда
Российской Федерации
В.Д.ЗОРЬКИН
